Грех – имя твое, женщина  - Степанида Воск

Я решительно отдернула шторку, которой закрывалась при приеме душа. Снимать с себя было практически нечего. Уж Игорек постарался.

Ублюдок.

Так бы и впечатала кулак в его холеное лицо, будь я мужчиной. Я сорвала с себя остатки одежды, оказавшись совершенно голой. В зеркало полюбовалась на отметки оставленные руками мужчины.

Ненавижу.

Урод.

То тут, то там на теле виднелись красно-сизые пятна. Завтра они превратятся в полноценные синяки. Кроме того, на теле заметила пару ссадин. Интересно, чем же он меня зацепил, что поранил? Уже и не припомнить.

Я забралась в ванную, предварительно включив воду, тут же полившуюся мне на голову. На душе стало чуть легче. Все же не даром говорят, что вода смывает все негативные эмоции. Вот только, к сожалению, до конца не может избавить от всех проблем. Под тугими струями воды я постояла несколько минут, пытаясь обрести былое душевное спокойствие. Однако оно все никак не приходило. Хотелось избавиться от негативных воспоминаний, заменив их чем-то более приятным. Очередной незаконченный половой акт, тем более выполненный в грубой форме, добавлял разочарования жизнью.

— Надо от этого избавиться, — вслух произнесла я, снимая душевку с держателя.

После разочарований в сексе с Игорем я частенько прибегала к самоудовлетворению. Пусть и некий суррогат эмоций, но я их испытывала, разбавляя горечь от неудачного секса. Вот и в этот раз приняла решение закончить начатое.

Вода, бежавшая из душевки, была несколько горяча, стоило ею окатить низ живота. Но спустя время я привыкла к температуре. Медленно развела ноги в стороны, позволяя тугим струям попасть на нежную кожу промежности. После грубого вторжения Игоря кожа была раздражена. Мне даже не так хотелось получить удовольствие, как смыть с себя запах мужчины. Ненавистного мужчины.

Я потянулась за жидким мылом, чтобы избавиться даже от мельчайших клеток, которые могли попасть на меня от Игоря. Выдавив порцию мыла, я на несла его на себя, стараясь тщательно обработать тот участок тела, где прикасался своей плотью ко мне Игорь. Скользкие пальцы пробежались по нежным складочкам, проникли вглубь тела, вызвав слабые отголоски приятных ощущений. С огромным удовольствием смыла мыльную пену, чувствуя себя в душе более чистой.

И тут на память пришло воспоминание, оставившее неизгладимый след. Я, сауна и незнакомец. Стоило только подумать о нем, как приятно заныл низ живота, а груди начали наливаться тяжестью.

Вот вроде бы два мужчины. И у одного, и у другого между ног есть штучка, которой можно ублажить женщину. Но только один это сделать в состоянии. А другой может ею причинять только боль и страдания.

Я бессознательно вновь потянулась за жидким мылом. И лишь когда принялась его размазывать пальцами по колечку ануса, поняла, что задумала. Мне вновь хотелось испытать острые ощущения, полученные с незнакомцем в полутемной сауне.

Пальчик, обильно смазанный жидким мылом, беспрепятственно проник вглубь тела, вызвав приятные ощущения. Конечно, когда это делал незнакомец, было гораздо лучше, но при отсутствии партнера на безрыбье и рак рыба. Другой рукой направила струю воды себе между ног. Температура воды уже меня не беспокоила. Я в мыслях унеслась в недавнее прошлое и не заметила, как оказалась на грани оргазма. По всей видимости, анальный секс в умелых руках для меня не менее приятен, чем классический. Для получения небывалого удовольствия мне хватило нескольких движений. Приятная судорога пронеслась вдоль тела, позволяя избавиться от напряжения, скопившегося внутри, а бегущая вода позволила смыть отрицательные эмоции прямо в канализацию.

— Все же мне надо нормального мужика, а не заниматься всякой фигней, — произнесла вслух, чувствуя, как отпускает мое горло подкатившая тревога. И пусть мир не расцвел радужными цветами, но на сердце стало гораздо спокойнее.

А главное, что в один миг я приняла для себя решение. От Игоря надо уходить и желательно как можно быстрее. Ничего хорошего от него ждать не стоит. Сегодня он взял силой, а завтра и покалечить может. А мне моя жизнь очень дорога.

Собирать вещи я закончила глубокой ночью. И лишь под утро смогла сомкнуть глаза, чувствуя, как утекает время. Следовало убраться из квартиры как можно раньше. До того момента как явится Игорь и начнет качать свои права.

***

Шла уже вторая неделя моего проживания в подсобке в ресторане. Мне предоставили старую раскладушку, на которой я могла спать. Вещи я разложила в шкафчик, оставшийся после рабочих. А стол соорудила из яблочного ящика, который накрыла листом железа. Гремел он нещадно, когда я на нем писала контрольные и лабораторные работы, но зато не прогибался под давлением. В ресторане был душ, так что немытой и грязной я не ходила. Хозяин, Ашот Ваникович, приказал не отсвечивать и никому не распространяться о том, что я живу в ресторане. Я подозреваю, что он пошел мне на уступки только потому, что надо было нанимать еще одного охранника в ресторан, а этого делать не хотелось. А тут я подвернулась. Все же какой-никакой, а присмотр за помещением. По всей видимости посчитали, что одного поста охраны на входе было мало. Мне же после закрытия ресторана строго-настрого запрещалось покидать ресторан, под угрозой выселения. Если бы в подсобке были нормальные окна, то и свет вряд ли бы разрешалось включать. Темноту в комнате разгонял доисторический светильник. Каким образом он оказался в ресторане, об этом история умалчивает. Но я подозреваю, что его в свое время приволокли строители, найдя на помойке.

— Ириш, ай, Ириш, ты спишь? — в дверь постучали.

Я еле-еле разлепила глаза. Неужели уже утро? Взглянула на часы, так и не снятые перед сном. Точно утро. Уже десять. Вот это я заспалась. Вчера ресторан допоздна не закрывался. Я с ног сбилась, обслуживая припозднившуюся компанию. Хорошо, что хоть до драки не дошло и не пришлось вызывать полицию. Пока последнего гостя выпроводили было уже далеко за полночь, если не сказать, что под утро. Но пока гости сами не разошлись, трогать их было нельзя. Большие люди гуляли. А отсюда были все вытекающие.

— Ленка, ты что ли? — я попыталась по голосу определить человека за дверью.

— Я. А кто еще?

— Да мало ли кто может стучаться ни свет, ни заря, — пробурчала я, протирая глаза кулаками. — Ты что хотела?

— Открой дверь.

— Зачем?

— Дело есть.

— Говори, — мне так было лениво подниматься с кровати. Пусть она и раскладушка, но когда в ней пригреешься, найдешь свое место, то раскладушка превращается сразу же в любимую кровать.

— Не. Я через дверь не могу. Открой.

— Лен, так вставать не хочется.

— А ты через не хочу. Вставай. Уже давно утро. Я видела, что даже Ваникович уже на работе, а ты все еще в кровати.

Раз хозяин заявился с утра пораньше, то это что-то да значило. Обычно он появлялся где-то после обеда. А то и к вечеру.